Еще вчера была ВОЙНА (Верхняя Тура)...

Юрий Михайлович Рабинович,

выпускник ВТМТ 1956 г., г. Екатеринбург

Записал недавно  музыку... Случайная запись. Французская музыка: Париж…, осень…, небольшое кафе на Монмартре..., вид на Эйфелеву башню...  С наслаждением слушаю нежную вязь нот, легкую, как плетение оренбургского пухового платка, звучит аккордеон, и - нет, не запах горячего шоколада вспоминается мне, а видится мне теплый летний день далекого 1946 года, день из моего детства…
Только-только закончилась Война... Урал… Городок северный… Верхняя Тура…

Небольшой рынок, недалеко от сквера, от ступенек, ведущих в него, к площадке, на которой стояли тогда большие бетонные фигуры рабочих, окрашенных известью в белый цвет и покрытых "оспинами" серого цемента, там, где побелка осыпалась... Это там, недалеко, от установленного нынче Поклонного креста...

Совсем недавно, почти рядом провели колонну пленных немцев… Шли серые, заросшие и худые, в мышиного цвета тряпичных фуражках на опущенных головах, в болтающихся, как на жердях, жеваных мятых  шинелях... И не страшные вроде, но - жутко мерзкие, как весенние мокрицы, которые вдруг увидишь, когда  ранней весной перевернешь камень...  Отвратительные и жалкие... На работы их ведут конвоиры, за плечами у них - предметы детского восхищения - автоматы.

Вот проехали большие телеги с запряженными в них трофейными лошадьми-тяжеловозами. Огромные лошади, как из жуткого детского сна…! Ноги, как колонны, толстые и мохнатые, каждое копыто размером с голову человека! Лошади-тягачи, они пушки таскали раньше на войне... Немецкие пушки…

Безногий солдат, сидящий на деревянной тележке на четырех колесиках из подшипников, и в сильных руках его трофейный немецкий аккордеон, весь блестящий, сверкающий ослепительным перламутром… Молодой чубатый красивый парень, тело которого "обрублено" чуть ниже пояса, и весь низ этого человека обшит толстой оранжевого цвета кожей… И играет он "Синий платочек"… Мы, пацанва,  окружали играющего... Все увиденное было странно и страшно. Рядом с тележкой лежат две деревянные опоры с ручками - ими он отталкивался от земли при передвижении, рядом стоит табурет, на котором стоят три ящичка с письмами "судьбы", а по ним ползает  толстая, вся в оранжево-рыжих пятнах, мордатая морская  свинка, и по команде инвалида - достает "судьбу"- солдатский треугольник, с коротким рукописным предсказанием заплатившему, о его ... будущем...

Приносили люди солдату махорку и рубленный крупной крупкой самосад, из которого и газетных прямоугольников он ловко крутил "козью ножку", сизый дым её вился над его красивой светловолосой головой… В перерывах между гаданиями солдат играл. Высокие, звонкие, нежные звуки, что производила эта яркая перламутровая необычная музыкальная штуковина, были потрясающе несовместимы со звуками привычной, часто слышимой тогда гармошки "хромки", и с этой тележкой, и с этим израненным настрадавшимся "обрубком"- человеком, солдатом, презревшим боль, страдания и саму Войну!

Когда пришло мое время служить в Советской Армии, и нам в эшелоне выдали всем махорку в серых пачках: с каким почтением и уважением я, некурящий, держал ее в своих руках!

Прошло очень много лет с тех пор… Но всегда, когда я слышу аккордеон, я снова вспоминаю эту площадь, снова  вижу этого Солдата, снова слышу:-"Синенький скромный платочек падал с опущенных плеч....", слышу едкий запах махры, и горячая волна любви и благодарности наполняет мое сердце!

09.03.2020 г.

Фотографии из семейного архива Никиты Безруких.